Депривацией называют особое психическое состояние человека, возникающее при невозможности удовлетворить основополагающие жизненные потребности (сон, прием пищи, двигательная и слуховая активность, общение с родителями и т.д.). Термин произошел от латинского слова «deprivatio», что в переводе означает «лишение».
Еще в 1969 году в Великобритании вышел документальный фильм «Джон», ответивший на вопрос о том, что детский дом делает с психологией воспитанников. Каждый, кому интересно, может посмотреть, как полуторагодовалого Джона, спокойного и ласкового, полностью здорового мальчика из хорошей семьи, отдали в учреждение всего на девять дней — пока мама отправилась в роддом за братиком. Сорок минут черно-белого кино — довольно однообразная картинка. Женщины в форменной одежде занимаются с группой детей. Воспитательницам, ответственным сразу за десяток детей, не хватает времени взять Джона на руки, когда он плачет, не хватает сил разговаривать с ним отдельно, а не в группе, не хватает решимости и на защиту «домашнего» ребенка от других воспитанников — от тех, кто уже «адаптировался» в детдоме. За девять дней Джон забывает все любимые игры, забивается в угол детдомовской комнаты и окончательно перестает радоваться ежедневным приходам папы в гости. Когда мама вернулась и взяла Джона на руки, камера зафиксировала абсолютно пустой, лишенный эмоций взгляд ребенка. Джону потребовалось несколько месяцев, чтобы снова освоиться дома и перестать плакать, оставаясь в одиночестве. Мама призналась, что чувствует — Джон больше не доверяет ей, как раньше.
Нередко воспитанник детского дома выполняет роли, которые не позволяют ему успешно социализироваться: «прилипала», «агрессор», «негативный лидер» и т.д.
После выпуска из сиротского учреждения многие продолжают выполнять подобные роли, но уже в криминальных структурах. По статистике, около 50% выпускников не могут самостоятельно адаптироваться.
«В детском учреждении у ребенка развивается несколько видов депривации: эмоциональная — поскольку у него нет значимого и близкого взрослого, а ребенок не может расти без взрослого, все, что делает ребенок, должно делаться с поддержкой взрослого или для взрослого.
Ребенок, которого мало трогают, обнимают, целуют, испытывает совершенно объективные сенсорные дефициты — тактильные, а кроме того зрительные, слуховые и все остальные дефициты, потому что он живет в обедненной среде.
У обычных детей на фоне большого количества самой разной сенсорной информации мозг тренируется ее сортировать: ребенок умеет, находясь в помещении, где разговаривают сразу много людей, слышать только своего собеседника, или он может прийти в комнату, где слишком яркое освещение, и отфокусировать свое зрение так, чтобы выставить естественный фильтр. И так по каждому параметру — человек учится приспосабливаться к среде. Сироты, живя в обедненной среде, выходят в мир неприспособленными. Кроме всего прочего, они физически отстают в развитии: у ребенка в детском учреждении очень высокий уровень стресса, который тормозит работу гормона роста. Поэтому дети отстают в физическом развитии, а также в эмоциональном, речевом и в развитии мелкой моторики, которая очень влияет на развитие речи. Все это происходит от недостатка персонального внимания.
Среда любого детского учреждения по структуре больше всего напоминает тюрьму. Это место группового проживания, где нельзя иметь желаний, потому что они не могут быть удовлетворены, не возникает чувства ответственности, где человек не учится взаимодействовать с другими людьми в условиях реальной жизни. Поэтому, когда в 18 лет ребенок выходит в мир из учреждения, он не может адаптироваться в обществе. Кроме того, у него накопились разнообразные последствия депривации — сниженное чувства ответственности, очень низкая самооценка. Словом, полностью отсутствуют качества, необходимые для того, чтобы хорошо себя проявить в общении и в работе.»
«Дело даже не в деньгах. У нас в Санкт-Петербурге встречаются такие дома ребенка — просто настоящие дворцы, — где все очень хорошо с материальной точки зрения. Намного тяжелее с образованием сотрудников. А нужно именно это — не деньги. На одного взрослого должны приходиться два-три ребенка, не больше. Это единственная возможность для воспитателя предоставить ребенку свое тело, чтобы малыш мог обнять взрослого.»
В неблагополучных семьях ребенок также подвергается «лишениям»: он может испытывать недостаток внимания, заботы со стороны родителей, может быть лишен даже таких элементарных вещей, как еда и защита. Крайняя степень депривации — когда ребенок в кровной семье подвергается насилию.
Уровни нарушения развития у ребенка, воспитывающегося в депривационных условиях:
«Известно, что негативное внимание лучше полного отсутствия внимания. Но бывают ситуации, при которых депривация, то есть нехватка внимания, получаемого ребенком, переходит определенную грань, и среда обитания становится средой насилия. А насилие может привести к необратимым, очень грубым последствиям. Травма насилия гораздо тяжелее других травм.
Нарушение привязанности — одно из последствий жизни в детском учреждении или в кровной семье, где с ребенком произошло насилие. Это то, что мешает человеку, когда он потом пытается строить свою жизнь, привязаться к другому, потому что он знает: привязываться к людям — небезопасно. Из детей с нарушениями привязанности впоследствии нередко вырастают социопаты.»
